Шанхай Гранд. Запретная любовь и международные интриги в обреченном мире - Taras Grescoe
Время было выбрано неудачно. В то время, когда Микки и другие представители иностранного сообщества отказывались от Шанхая, популярность города за рубежом еще никогда не была столь высока.
Книги, написанные западными людьми, посетившими город в середине тридцатых годов, начали находить широкую читательскую аудиторию. Книга Эрика Линклейтера "Хуан в Китае" была опубликована в 1937 году. Действие романа происходит в разгар японского вторжения, произошедшего пятью годами ранее. В пикарескном романе рассказывается о неясных эротических приключениях героя с сестрами Карамазовыми (прекрасными русскими сросшимися близнецами), о посещениях длинного бара Шанхайского клуба и о столкновениях с суррогатом "Двустволки" Коэна, торговцем оружием Рокко. Несмотря на знакомство Линклейтера с Синмаем, в романе не хватает космополитичного китайского поэта. Вместо этого невыносимо болтливая богема, бряцающая нефритовыми ожерельями, была прозрачно смоделирована по образцу Бернардины Шольд-Фриц. ("Беатрис Фанни-Браун" досаждает герою тем, что приводит его в свой будуар и пытается продать ему пресс-папье).
Прочитав "Хуана в Китае", Микки написал Хелен: "Не стоит беспокоиться". Возможно, это был вопрос самозащиты: в книге есть портрет писательницы по имени Харриет, которая живет в "душной и безвкусной, чрезмерно обставленной" квартире на Нанкинской дороге. Харриет, по словам рассказчика, в возрасте двадцати восьми лет пешком пересекла Конго, и хотя она предпочла бы стать ученым, у нее "вкус к безрассудным экспериментам и далеким пейзажам":
Ее руки были тонкими и изящными; хорошо. Ее волосы были каштановыми и яркими, как лесной орех; превосходно. Ее глаза были откровенными и серыми, как у чайки, рот - широким и хорошо очерченным, груди - круглыми и упругими, как полуапельсины... и кто когда-либо видел более приятную талию, более аккуратную лодыжку, более аккуратный нос?
Линклейтер явно описывал Микки Хана. Его герой просыпается на следующее утро в халате в квартире Гарриет, где она готовит ему кофе в перколяторе. Подразумевалось, конечно, что Хуан - и, как можно предположить, сам Линклейтер - добавил свободомыслящего американского журналиста в список своих завоеваний. Это было поведение хама, и написанное Линклейтером в "Хуане в Китае", которое в значительной степени опиралось на эсэмэски и барочные обороты речи, было вполне достойным забвения.
Гораздо более совершенным рассказом о Шанхае стала книга, вышедшая после двух поездок Вики Баум в этот город. Книга "Отель Шанхай" (на английском языке она была опубликована под названием Shanghai '37) - это сложное произведение. В нем действуют опиумный рикша по имени Лунг Йен, который одалживает деньги, чтобы произвести впечатление на своего давно потерянного сына, и декадентский британский лорд, отправляющийся на перекур в опиумные притоны Хонгкью. Один из самых ярких персонажей - поэт Лю, получивший образование в Оксфорде, живущий на северной стороне ручья Сучоу и, хотя он происходит из богатой, знатной семьи, предпочитает одеваться в грязный коричневый халат. Лю обладает игривым чувством юмора. Язвительная речь, которую он произносит за ужином в адрес фанатичного лорда, - прекрасный пример того, как Синмай любил "подшучивать над океанским народом":
"Мы, китайцы, довольно изобретательный народ, но мы никогда не знаем, что делать с нашими изобретениями. Например, как вы, конечно, знаете, мы изобрели порох - и что мы с ним сделали? Мы делали ракеты и запускали фейерверки на протяжении тысяч лет. Нам просто не приходило в голову, насколько он полезен для убийства людей. Или возьмем изобретение книгопечатания. Мы не печатали ничего, кроме стихов, сентиментальных рассуждений, истории, философии, поэзии. Мы - нелепая раса..."
Переплетающиеся сюжетные линии объемного романа завершаются субботним днем в августе 1937 года, когда главных героев разрывает на куски бомбардировщик. Шанхайский отель", в котором разворачивается действие, представляет собой смесь "Катая" и "Парк-отеля" (в нем есть терраса на крыше восемнадцатого этажа), а описание кровавой бойни на Нанкинской дороге и Бунде - прозрачный пересказ событий "Черной субботы". Персонаж Лю, выживший после бомбежки, был непосредственно вдохновлен Зау Синмаем, с которым Микки познакомила Баума во время своего второго пребывания в Шанхае.
Даже Тинтин, мальчишка-репортер из мультфильма, сделал остановку в декадентском Шанхае. В фильме "Голубой лотос" Тинтин и его верный пес Сноуи посещают Palace Hotel, расположенный через дорогу от Cathay, и Occidental Private Club, узнаваемый как Шанхайский клуб. Приключения 1936 года ознаменовали эволюцию в отношении создателя к неевропейцам: Эрже, который подружился с молодым шанхайским художником в Брюсселе, заставляет Тинтина спасти от утопления юного китайского сироту Чанг Чонг-чен. Чанг искренне смеется, когда Тинтин говорит ему, что европейцы думают, будто "все китайцы хитрые и жестокие, носят косички и постоянно придумывают пытки". (Изображение персонажа в халате и усах, напоминающих Фу-Манчу, иллюстрирует этот тезис). Для целого поколения юных читателей приключения Тинтина с Чангом в Шанхае очеловечили китайцев и вызвали сочувствие к их борьбе с японцами.
Именно изображение из реальной жизни, а не вымысел, завоевало больше всего сердец в пользу китайского дела. После "Черной субботы" фотограф синдиката Hearst Вонг Хай-шэн (американец китайского происхождения, в паспорте которого он был указан как Вонг "Newsreel") сделал черно-белую фотографию ребенка, одиноко сидящего на железнодорожных путях Южного вокзала Шанхая, на фоне дыма от пожаров, вызванных японскими бомбами. Почерневший, но живой, одежда в клочьях, рот широко открыт, снимок вызвал у всех, кто его видел, одну реакцию: горячее желание подобрать брошенного китайского младенца и унести его в безопасное место.
Фотографию, получившую название "Кровавая суббота", за последующий месяц посмотрели более 136 миллионов человек. Гарольд Айзекс, сотрудник Newsweek в Китае, назвал ее "одной из самых успешных "пропагандистских" работ всех времен"; она стоит в одном ряду с изображениями обнаженной восьмилетней девочки, убегающей от напалмовой атаки во Вьетнаме, и трехлетнего сирийского мальчика, найденного мертвым на турецком пляже, как одна из самых неизгладимых работ фотожурналистики в современную эпоху. Больше, чем любые свидетельства очевидцев, они помогли склонить общественное мнение по всему миру на сторону китайцев.
Однако к тому времени японцы уже контролировали ситуацию, и ничто из того, что могли создать писатели и фотографы, полюбившие Китай, не могло изменить того, что ожидало Шанхай.
Однажды поздно вечером во вторую неделю декабря 1939 года Микки Хан, путешествующая под именем "Миссис Ванг", пересекла взлетно-посадочную полосу гонконгского аэродрома Кай Так и направилась к самолету DC-3 Китайской национальной авиационной корпорации, следовавшему в Чунгкинг. Пассажиры были ограничены несколькими местами багажа, поэтому на ней было так много одежды, что она выглядела и ходила в своих сапогах из овчины, как глубоководный ныряльщик. Летая ночью, чтобы избежать японских истребителей, американский пилот преодолел 600 миль враждебного воздушного пространства, прежде чем
